Цирк - Страница 35

Помощник быстро удалился.

— Вы считаете, что есть серьезная опасность... — осторожно проговорил Ринфилд.

— Я ничего не считаю. У меня мало надежды на эту старую развалину, министра путей сообщения, но за ВВС можно быть спокойными. Пилоты полетят на высоте десять метров по обе стороны полотна. — Он посмотрел на Бруно с выражением, как будто выражающим симпатию. — Я вам сочувствую, Вилдермен.

И вам, мистер Ринфилд.

— Почему мне? Это относится не только ко мне, но и ко всем другим в цирке, — заметил Ринфилд.

— С других нельзя требовать выкуп. Это, правда, мое предположение.

Если такое случится, вам придется выложить кучу денег для возврата братьев, не так ли?

— О чем вы говорите?

— Увы, даже в нашей стране есть преступники. У нас случаются такие невероятные вещи, как похищения людей, и их излюбленный метод — похищение людей с поезда. И занимаются этим очень отчаянные люди — похищение людей считается самым тяжким преступлением и сурово карается. Это хотя и предположение, но весьма реальное. — Он вновь взглянул на Бруно и уголки его рта слегка раздвинулись, он почти улыбался. — Повторяю, что мы очень сочувствуем вам. Похоже, Крау не удастся полюбоваться на «Слепых орлов».

— Вы увидите одного из них.

Сергиус удивленно посмотрел на него. Остальные также бросили на него свои взоры. Мария медленно провела языком по пересохшим губкам.

— Как я понимаю... — начал Сергиус.

— До того, как подросли мои братья, я выступал один. Несколько тренировок — и я снова смогу вернуться к старому номеру.

Полковник уважительно посмотрел на него.

— Все знают, что вы человек без нервов. Неужели вы к тому же и без чувств...

Бруно, не отвечая, отвернулся.

Сергиус задумчиво посмотрел ему в спину и тоже отвернулся.

— Все обитатели этого вагона здесь? — спросил он.

— Все, полковник, — ответил Ринфилд. — Но вы выразили предположение о возможности похищения.

— Все возможно. И работа полицейского заключается в том, чтобы учитывать все до мелочей. Кто-нибудь слышал ночью шум или иные звуки? — по гробовому молчанию стало ясно, что никто ничего не слышал. — Ладно. Братья спали в самом последнем купе, а кто спал рядом?

— Я, — Кан Дах продвинул вперед свое могучее тело.

— Вы уверены, что ничего не слышали?

— Я уже дал отрицательный ответ на этот вопрос. Нет. Я очень крепко сплю.

Сергиус задумчиво уставился на гиганта.

— Вы такой огромный, что справились бы с этим и один.

— Вы позволяете себе подозревать меня? — мягко произнес Кан.

— Я просто высказал предположение.

— Владимир и Иоффе были моими хорошими друзьями. Мы хорошо знали друг друга много лет. Зачем мне нужно было так долго ждать и только сейчас совершать это безумие? Кроме того, если бы это сделал я, то вряд ли бы тут были следы борьбы. Я бы просто сгреб их в охапку и утащил с собой.

— В самом деле? — усомнился Сергиус?

— Может быть вам это продемонстрировать, полковник?

— Это должно быть интересное зрелище.

Кан Дах предложил двум дородным полицейским в форме стать рядом.

— Как вы думаете, они ведь крупнее и сильнее братьев?

— Думаю, что да.

Хотя Кан Дах и был гигантом, но двигался он так грациозно и стремительно, как пантера. Прежде чем полисмены успели принять оборонительную позицию, он был уже возле них. Его обезьяньи руки обвили их, прижав их руки к телам. Мгновение и оба полицейских барахтались в воздухе. Они делали отчаянные попытки вырваться. Выражение их лиц показывало, что объятия были далеко не дружескими и не доставляли удовольствия.

— Перестаньте дергаться, или я сдавлю вас, — еще более мягким голосом заявил он.

Считая, что сильнее сдавить уже невозможно, полицейские удвоили свои усилия в попытке высвободиться. Тогда силач сжал их чуть крепче. Один полисмен закричал, а другой замычал от боли. Кан еще сильнее сдавил их, и они перестали сопротивляться. Осторожно и бережно он опустил их на пол, отступил и с сожалением смотрел, как они корчатся.

Сергиус задумчиво наблюдал за этой сценой.

— Утром здесь будет Анжело. Вы реабилитированы, Кан Дах, — тон у него был почти юмористический. Тут он повернулся на звук шагов капитана Модеса:

— Ну?

— Все, что мы имеем — это отпечатки пальцев, полковник. Отпечатки двух людей мы нашли в очень многих местах. Вероятно, они принадлежат братьям. Были также обнаружены и другие отпечатки в необычных местах: на стенах, на окне, на внутренней поверхности дверей, то есть там, где человек ищет опору во время яростной борьбы.

— Так, — Сергиус на мгновение задумался, обводя отсутствующим взглядом полицейских, которые сразу же вскочили. Их страдания не заставили его сдвинуться с места. Он повернулся к Ринфилду. — Сегодня утром у всех ваших сотрудников должны быть сняты отпечатки пальцев в зале, где будет размещаться ваш цирк.

— Если это действительно необходимо...

Полковник устало подчеркнул:

— Я вынужден пойти на это. И я в третий раз вынужден повторить, что работа полицейского заключается в том, чтобы ничего не упустить.

* * *

Хотя Крау строго на севере от столицы, основная железнодорожная магистраль входила в город не с юга, как это можно было ожидать, а из-за неблагоприятного рельефа огибала город и подходила с севера. Поэтому, когда черный лимузин, не слишком старый и не слишком новый, помчался к дворцу, ему пришлось направиться на юг к основной артерии города. Эта улица, ведущая с севера на юг, называлась Западная.

Бруно сидел сзади, а Харпер рядом с ним. Ринфилд, чей угрюмый вид показывал, что его мрачные предчувствия по поводу Крау сбываются, занял место рядом с водителем. Погода не способствовала бодрости духа — был ранний рассвет, хмурый, унылый, темные низкие тучи сыпали снегом. Отъехав несколько сот ярдов от запасных путей, Харпер, сидевший справа, протер запотевшее стекло и всмотрелся сквозь него, после чего тронул Бруно за руку.